2024. №4

Государственный контроль (надзор) должен быть направлен на минимизацию рисков причинения вреда (ущерба) охраняемым законом ценностям. В защите охраняемых законом ценностей (жизни, здоровья, прав и законных интересов, окружающей среды, памятников истории и культуры) так или иначе заинтересованы российские граждане. При этом ни Федеральный закон N 248-ФЗ, ни практика его применения не предусматривают систематического выявления и учета в качестве показателя результативности государственного контроля (надзора) оценки достижения этого результата именно гражданами. 

Авторы аргументируют возможность устранения этого пробела на основе выявления и учета в качестве показателя результативности государственного контроля (надзора) оценки   достигнутого уровня защищенности охраняемых законом ценностей гражданами как бенефициарами государственного контроля (надзора). Для обоснования этого предложения в статье проанализированы данные направленного на выявление таких оценок общероссийского соцопроса граждан, проведенного РАНХиГС в 2024 г., в сопоставлении с данными и выводами аналогичных опросов 2018–2023 гг. Опросы демонстрируют положительную динамику этого показателя: доля респондентов, оценивших достигнутый уровень защищенности охраняемых законом ценностей как достаточный, в опросе 2024 г. составила 43,8% (+ 13,8 п.п. к стартовому опросу 2018 г.).

Итоги регрессионного анализа показывают, что некоторые факторы – результативность обращений граждан в органы государственного контроля (надзора), частота столкновения граждан с необходимостью защиты охраняемых законом ценностей от рисков причинения вреда и уровень доверия граждан органам государственного контроля (надзора) – статистически значимо влияют на эту оценку со стороны граждан. Это позволяет использовать данный показатель не только для оценки результативности государственного контроля (надзора) с позиции граждан, но и для определения мер по ее повышению. Результаты исследования могут применяться при решении задач развития систем оценки результативности контрольно-надзорной деятельности, как представляется, не только в России, но и в других странах.

В статье анализируются особенности и проблемы управления реализацией индивидуальных программ социально-экономического развития (далее – ИПР) – специального инструмента региональной политики, разработанного на период 2020–2024 гг. для 10 наименее развитых субъектов Российской Федерации. Исследование основывается (1) на сведениях нормативно-правовых актов, регламентирующих реализацию программ; (2) на материалах отчетов об их исполнении; (3) на оценках органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации и других заинтересованных в реализации ИПР сторон, полученных из интервью в двух регионах, где реализуются программы; (4) на результатах публичных мероприятий с федеральными и региональными органами власти; (5) на ответах ведомств на официальные запросы информации.Результаты исследования показали, что сложившаяся система управления ИПР излишне усложнена и работает недостаточно эффективно, препятствуя реализации потенциально значимых для регионов проектов и мероприятий. Установлено, что порядок формирования программ на начальном этапе был нарушен, что в дальнейшем привело к их неоднократным корректировкам и путанице в сроках, финансировании и понимании хода реализации мероприятий. Выявлено, что в регионах сложились различные схемы управления реализацией индивидуальных программ, усложняемые включением министерств-кураторов и нескольких главных распорядителей бюджетных средств. Отмечена общая низкая эффективность реализации нефинансовых мероприятий, но значимая роль ряда из них как средства влияния на решения федеральных органов власти и инструмента запуска более крупных проектов. На основе полученных выводов авторами предложены рекомендации по улучшению системы управления ИПР на следующий пятилетний период.

В статье проанализирована готовность принять полисубъектность управления развитием города со стороны всех участников процесса. Ответ на исследовательский вопрос (воспринимают ли представители органов муниципальной власти, бизнеса, НКО население в качестве субъекта управления развитием города) демонстрирует разность в подходах основных акторов. Обоснована содержательная характеристика понятия «субъектность горожанина» с учетом анализа двух концепций развития города: нового муниципализма и умного города. Эмпирической базой статьи послужили результаты массового опроса жителей шести городов Тюменской области (общий объем выборки – 2860 человек) и интервью с экспертами (65 экспертных интервью с представителями власти, бизнеса, некоммерческих организаций этих же городов). Результаты исследования свидетельствуют, что препятствием для воплощения субъектной роли горожан в процессах развития города является несовершенство имеющихся горизонтальных связей. Неравность или неравномерность возможностей субъектов управления городом (доступ к информации, бюджетным ресурсам, инфраструктуре, сервисам и т.д.) ощущается крайне остро и чаще всего становится главным блокирующим фактором для конструктивного взаимодействия. Ключевая проблема по принятию субъектности жителей выражается в отсутствии синхронизации целей развития и способов совместного их достижения между субъектами управления развитием города. Обоснован тезис о том, что конструктивное взаимодействие возможно при сформированных в городском пространстве общих разделяемых ценностей, мотивов, компетенций значимых субъектов управления современным городом: власти, бизнеса и населения.

За последнее десятилетие вопросы экологической стабильности стали первоочередными в международной повестке. Для предотвращения климатических изменений необходимо снизить объемы выбросов парниковых газов, в том числе от производства сельскохозяйственной продукции. Цель данной работы состоит в оценке влияния субсидирования и ценовой поддержки производства отдельных сельскохозяйственных продуктов на увеличение выбросов парниковых газов.  Впервые по методике ОЭСР был проведен анализ выбросов от производства отдельных сельскохозяйственных продуктов в Российской Федерации; рассчитан уровень поддержки и социальной стоимости продуктов для общества. Выявлено, что наибольшую часть эмиссии антропогенных газов производят подотрасли животноводства, и именно они получают самые большие трансферты за счет поддержки рыночных цен и прямых бюджетных выплат. Обсуждаются меры господдержки по снижению эмиссии парниковых газов от сельского хозяйства.

Современная технологическая политика играет ключевую роль в стимулировании экономического роста и повышении конкурентоспособности стран. Однако для комплексного и целенаправленного подхода к их использованию необходима единая систематизированная классификация инструментов технологической политики. Существующие классификаторы инструментов технологической политики не в полной мере отражают реальный опыт и возможности их применения. В данном исследовании проводится критический анализ существующих классификаций инструментов технологической политики, основанный на опыте ведущих технологических держав мира, включая Россию, Китай, США, Японию и Республику Корея. Дополнительным основанием для исследования элементов классификаций является индикативный подход, играющий важную роль в реализации технологической политики в рамках теоретических конструктов государственного управления, таких как New Public Management и New Public Governance. Анализ выявляет ряд недостатков существующих классификаций, таких как излишнее упрощение, множественность оснований для классификации, недостаточная детализации инструментов и неуниверсальность, что не позволяет полностью охватить разнообразие подходов к реализации технологической политики.  Целью данной статьи является обоснование необходимости разработки новой унифицированной классификации инструментов технологической политики, отражающей целевую направленность инструментов, учитывающей международный опыт и отличающейся более высоким уровнем универсальности и системности. Разработка данной классификации позволит улучшить эффективность применения инструментов технологической политики для достижения стратегических целей развития, а также создать более прозрачную и понятную систему для анализа и оценки эффективности технологической политики.

Статья посвящена межстрановому анализу эффективности основных направлений поддержки бизнеса в период коронакризиса. Информационной основой для исследования послужили опубликованные к настоящему моменту работы, в которых затрагиваются соответствующие вопросы. Выявлена существенная специфика антикризисной поддержки бизнеса в различных странах. Показано, что объем антикризисной поддержки и «охват» ею бизнеса был, как правило, большим в странах с высоким уровнем доходов. Вместе с тем проведенный анализ не дает оснований утверждать, что реализация содержательно близких мер поддержки в богатых странах была более эффективной, чем в остальных. При этом в разных странах эффективность различных инструментов поддержки бизнеса в существенной мере определялась их дизайном, а также выбором реципиентов. В ряде случаев поддержка концентрировалась на успешных компаниях, что соответствует модели государства развития, однако это было характерно лишь для части стран (включая Россию) и реализованных ими мер. Наиболее востребованными бизнесом в период пандемии являлись меры, способствовавшие снижению дефицита ликвидности, причем и среди исследователей, и среди представителей властных структур преобладают положительные оценки эффективности подобного рода мер. Проведенный анализ свидетельствует о том, что при осуществлении антикризисной политики важно найти баланс между решением социальных и экономических задач, поддержкой слабых фирм, наиболее пострадавших от кризиса, и стимулированием развития высокоэффективных фирм для обеспечения устойчивого экономического роста.