Одним из ключевых направлений улучшения делового климата является совершенствование контрольно-надзорной деятельности государства, предусматривающее ее ориентацию на минимизацию рисков причинения вреда общественно значимым ценностям. В статье проанализированы промежуточные результаты реформы контрольно-надзорной деятельности с позиции частного бизнеса. Источником эмпирических данных послужили результаты проведенного в марте 2020 г. социологического опроса 1000 частных хозяйствующих субъектов, в отношении деятельности которых в 2018–2019 гг. органами государственного контроля (надзора) проводились проверки. Итоги опроса сопоставлялись с результатами аналогичного исследования, проведенного в 2017 г. на старте реализации приоритетной программы реформирования контрольно-надзорной деятельности.
В целом результаты опроса показывают, что оценка представителями бизнеса влияния контрольно-надзорной деятельности государства на снижение рисков причинения вреда охраняемым законом ценностям снижается. Если в 2017 г. 34,6% опрошенных отмечали в основном положительное влияние государственного контроля (надзора) на деятельность их предприятия, то в 2020 г. таких было лишь 27,4%. Снизились и оценки влияния конкретных проверок на уровень рисков хозяйственной деятельности и безопасность продукции.
При некотором снижении общего числа проверок в отношении хозяйствующих субъектов отмечается тенденция роста количества иных видов контрольно-надзорных мероприятий (административных расследований, рейдов, дистанционного мониторинга), не учитываемых в статистической отчетности. Различные тенденции выявлены и в отношении динамики административных издержек. Так, отмечается существенное снижение затрат бизнеса на доступ к информации об обязательных требованиях (на 57,3% в сопоставимых ценах), однако удельные затраты хозяйствующих субъектов, связанные с проведением проверок, напротив, существенно возросли (на 47,4%).
Оценки предпринимательского сообщества подтверждают актуальность внедрения риск-ориентированных подходов и концентрации усилий на минимизации реальных рисков причинения вреда, а также на оптимизации состава обязательных требований в рамках «регуляторной гильотины».